Тело как машина: почему нам стоит отказаться от описания себя в технических терминах
Раньше, когда я смотрел в зеркало, я видел много разных вещей: тело; набор клеток; фантастический механизм. Я видел эти вещи не потому, что они были отражением реальности, и не потому, что тело и мозг на самом деле являются машинами. Я видел их, потому что я родился в Америке, и это моя культура.
В нашей стране распространено механистическое понимание тел. Мы представляем себя как машины из мяса и костей. Мы рассматриваем врача как механика, чья работа состоит в том, чтобы найти сломанные детали и исправить их. По крайней мере, на протяжении столетия представление о том, как наши органы работают и ломаются, было нашей главной метафорой для разговора о болезни и здоровье. В
Тело невероятно, но мой взгляд на него, как на машину, на правомерность подобной метафоры, начал разрушаться, пока я работал над своей книгой «География безумия» о так называемых «культурных синдромах». Как написала Сьюзен Зонтаг в своем эссе «СПИД и его метафоры» в 1989 году:
«Конечно, невозможно думать без метафор. Но это не означает, что нет таких метафор, от использования которых мы не могли бы отказаться».
В то время Зонтаг вела крестовый поход против военной метафоры, которая пронизывала медицину. Сначала её возмущение было сосредоточено на «войне с раком», которая касалась ее, так как у нее самой был такой диагноз. Но она чувствовала, что военное мышление не имело смысла в попытке исправить то, что было болезнью. Она писала:
«Мы не захвачены. Тело не является полем боя. Болезни не являются ни неизбежными жертвами, ни врагами».
Зонтаг была права, бросая вызов метафорам. Но идея, что болезнь — это нечто, что вторгается в тело, имеет глубокие корни в нашем мышлении, как отметила американская научная писательница Линн Пэйер (Lynn Payer) в книге «Медицина и культура». Ее глава, посвященная Америке, называется «Вирус в машине».
Пэйер отмечала, что любящие технологии американцы уже давно видят тело в механических терминах, ссылаясь на метафору
Такие механические образы резко контрастируют с равнозначными визуальными французскими метафорами, которые, по наблюдениям Пэйер, основываются на идее тела как рельефа местности или земли, на которой все растет. Это представление использует модель виноградника, и французские медики склонны рассматривать болезнь, как то, что нуждается в плодородной почве, в которой можно пустить корни. В результате в большей мере французская медицина ориентирована на укрепление почвы, чтобы сделать недоступной для процветания и разрастания болезни. В Америке почва — это поверхность для бомб.
Метафоры не контролируют наши мысли, но они могут установить границы для них. Цель метафоры в том, чтобы взять нечто, что нам известно, и использовать его, чтобы объяснить
Последствия наших метафор реальны. Оборонительные, милитаристские метафоры привели к агрессивности американской медицины, толкающей врачей и пациентов к чрезмерному лечению. Они разжигают наше желание всегда делать хоть
Тем не менее, метафоры неизбежны, как заметила Зонтаг. За последнее столетие наша машинная метафора хорошо работала в борьбе с инфекционными заболеваниями. Но в других областях она менее полезна. А в области психического здоровья — практически бесполезна.
Все это стало беспокоить меня с тех пор, как я начал исследовать синдромы, в которых наша культура играет важную роль. Я стал видеть, что таким же образом, как мы используем машины, чтобы объяснить наше тело, мы используем их, чтобы объяснить наш разум. Как Рейчел Авив отметила в своем эссе «Существует только трепет» («There is Only Awe»), наука и техника уже давно дали нам стенограммы наших ментальных жизней. Она пишет:
«В
На сегодняшний день выбранная нами метафора для сознания (и мозга) — компьютер. Мы говорим о нашей неврологии в терминах жестких дисков, жестких проводок и программирования. Мы говорим о мозге, используя термины «сети» и «обработка», «ввод» и «вывод». Мы представляем себе, что это своего рода большой серый калькулятор.
Эта линия мышления накладывает механистические характеристики компьютера на качества сознания — характеристики, которых оно на самом деле лишено. С другой стороны, она также переносит проявившиеся качества сознания обратно на наши компьютеры, питая наши раздутые опасения по поводу искусственного интеллекта.
Чем глубже я начал разбираться в этих вопросах, тем очевиднее для меня стали пределы компьютерной метафоры. Есть так много качеств, которые компьютер не может воплотить в себе, в том числе те, которые определены в некоторых из сегодняшних важных открытий в области эпигенетики, нейропластичности, плацебо- и
Это точка, где компьютерная метафора начинает рушиться. Многие из нас, даже те, кто восхищается метафорами, ощущает это в
«Мозг — это компьютер, но он очень отличается от любого компьютера, к которому вы привыкли. Он не похож на ваш рабочий стол или ноутбук как таковой, он не как ваш iPhone, за исключением некоторых особенностей. Это гораздо более интересное явление».
Так что мозг — далеко не компьютер.
Использование механической модели сознания уже давно воспринимается как проблема. В
Почти каждый год
В конце концов, я наткнулся на подобную идею, но с большим метафорическим весом. Я нашел её у канадского философа Яна Хакинга. Он назвал эту модель biolooping («биопетля»), согласно которой тело и ум влияют друг на друга в петле обратной связи, которую трудно (хотя и не всегда невозможно) распутывать. Я считаю, что это может быть нашей единственной надеждой на новую медицинскую модель, которая способна охватить вещи, о которых мы узнаем. Кажется, что она охватывает круг
Образ петли лучше, чем полное отсутствие картинки, и существенное усовершенствование старой метафоры прямой механической линии — от тела к сознанию. Но есть еще одна полезная метафора, которая появлется в моём сознание.
Это образ воды, рек, волн, течений. В том, как наши истории и синдромы перетекают между нами, как наши убеждения проходят через нас, было нечто, что заставило меня вернуться к образу воды. Может быть, это связано с тем, что текущая вода является одновременно мощной и податливой, беспощадной и уступчивой. Кажется, русло, в котором течет река, лучше всего отражает то, как наши убеждения, страхи, надежды, наши микробы и наши нейроны перемещаются по нам. Все эти жидкие процессы. Так же, как и они, вода поднимается и спадает, ускоряется и замедляется.
Так что сегодня, когда я смотрю в зеркало, я вижу это. Я больше не вижу автомобиль, компьютер или
Хотите читать всё самое интересное о красоте и здоровье, подпишитесь на рассылку!
Понравился материал? Будем благодарны за репосты